Веничков Собакин (25.08.1999 – 24.11.2013)

Передаю слово хозяйке!

Мишель

История появления Вени

Как и большинство детей, я всегда мечтала о собаке. Но долгое время по разным причинам завести собаку не удавалось. И вот, в холодный осенний день в 1999 году, уже почти совсем взрослая и способная взять собаку я шла по Птичьему рынку в Москве. И наткнулась на коробку с шестью очаровательным черными комочками. Комочки оказались щеночками пуделя (плем. браком), которые продавались практически за бесценок. Первым, кого я выудила из теплого сплетения лапок, головок, животиков и хвостиков, был Венечка. Он оказался единственным мальчиком в помете, остальные пятеро были девочки. Заводчица пыталась уговорить меня взять девочку, но Веня так уютно устроился у меня на руках, что поменять его мыслей не возникало.

Надо сказать, что о породах некоторое представление я тогда имела. Но о ростовых разновидностях пуделей знала мало. Я спросила заводчицу, насколько большим вырастет щеночек? Та ответила, что будет карликовым пуделем, и показала примерно сколько это в холке. Ответ меня удовлетворил. Я отдала деньги и ушла совершенно счастливая с маленьким комочком с неправильным прикусом в перспективе и на два позвонка слишком сильно купированным хвостом в реальности. 15-летние подростки легко принимают спонтанные решения!

О питомниках, родословных, выставках и пр., как вы уже поняли, я тогда имела очень поверхностное представление. История появления Вени – иллюстрация как НЕ надо брать породистого щенка ни в коем случае. Забегая вперед, скажу, что мне очень повезло. Практически до четырнадцати Венькиных лет я не знала с ним никаких проблем ни по здоровью, ни по характеру. Но повторять сей эксперимент не советую – везет не всем.

Домой Венька ехал в моей сумке. Путь был неблизкий – на трамвае до метро, потом на метро через весь город, потом пешком до дома. Все это время комочек то затихал, засыпая, то наоборот начинал попискивать и пытаться вылезти из «логова». Люди в транспорте умилялись и улыбались. А я была совершенно счастлива. У меня наконец-то появилась СОБАКА.

Веней Веня стал через несколько дней. Мне тогда нравились два имени – Винсент и Венедикт. Первым на щенке я опробовала имя Винсент. Щенку, надо сказать, было совершенно все равно – он был готов откликаться и на Винсента, и на солнышко, и на пушистика. А вот бабушка, с которой я тогда жила, справлялась с иностранщиной с трудом. Винсент у нее превратился в Винсенса. Решив не мучать бабушку, собаку, да и себя, я переименовала малыша в Венедикта, Веню. Это имя прилепилось к нему мгновенно и породило множество производных – от Веничкова Собакина (авторство принадлежит моему папе) до Веника (от нас с бабушкой за ловкость в подбирании любых упавших кусочков до того, как кто-то опомнится).

С Вениным именем связаны две забавные истории. Первая – как прохожие на улице реагировали на крики «Веник!». Краем уха услышала, как одна девушка сказала другой со смехом, увидев, что это зовут собаку: «Мне Веник послышалось, представляешь? А он ВенЕк наверное – иностранное имя что ли такое?». Вторая история – то, что у подруга сестры назвала своего сына Веня. Веня человеческий был сильно младше нашего Вени, и это только усугубляло путаницу, когда он с мамой приходил к нам в гости.

Вьетнамские приключения

Венька рос баловнем семьи. Мое воспитание ограничилось обучением нескольким командам. Бабушкино – отменным кормлением и регулярным чесанием пузика. То, что Веник вырос таким умным, – исключительно его заслуга. Уже позже, когда Венька стал взрослым, добавилось воспитание папы, но в нем собакин сразу почуял лидера и слушался его всегда беспрекословно. А с моей мамой Веня разговаривал. Да-да, именно разговаривал! Садился вечером напротив нее и затягивал то ли песню, то ли диалог, изредка прерываясь на мамины «ответы», типа «хороший мальчик», «да, мой золотой». Больше ни с кем Венька такое не проделывал. Он вообще был в полном восторге от моей мамы – но за ней по пятам ходили все собаки, от бездомных до соседских, – чувствовали бесконечно доброго человека.

Мои родители в то время каждый год уезжали в длительные командировки во Вьетнам. Это была одна из причин, по которой к идее завести собаку они относились настороженно – и были совершенно правы. И вот встал вопрос, что делать. Разлучаться с собакой на полгода мне не хотелось совершенно. Было принято решение взять Веньку с собой во Вьетнам.

Полет с часовой посадкой в Новосибирске Венику не понравился абсолютно. Из клетки в аэропорту Хошимина он вылетел совершенно обалдевший, и тут же описал все вокруг. Пока я думала, чем подтереть лужи, нас окружила толпа вьетнамцев, и начала возбужденно обсуждать невиданное животное, а также пытаться его не то потрогать, не то потыкать. Пуделей в 2000 году во Вьетнаме можно было увидеть разве что в Вунгтау, городе у моря, где был большой анклав российских нефтяников с семьями и той- или карликовыми пуделями в небольшом количестве. Веня, к тому времени доросший уже до малого, был во Вьетнаме такой один.

Собственно в Вунгтау мы и поехали. Веня был тут же безжалостно коротко пострижен, ибо жара стояла под 35 градусов в тени. Но куда бы мы ни шли, мы производили фурор среди местного населения. Блондинистых туристов в ту пору во Вьетнаме было очень мало, а уж с большой кучерявой черной собакой! Чего нам только не предлагали – и купить Веню, и купить щенка от Вени, и заплатить тройную цену за то, чтобы мы привезли им другого такого же пуделя из России. Это сейчас во Вьетнаме можно найти любую породу, и смело встретить местную девушку, бегающую утром у озера с хаски. А тогда ...

В рестораны мы с собакой попадали тоже относительно беспрепятственно по причине его уникальности. Кое-где, правда, просили привязать Веничкова в углу и не давать ему подходить к другим посетителям. Но обычно начиналась обратная история – посетители устраивали миграцию к Вене, особенно местные дети. Когда мы на некоторое время остались без машины – в «русский центр» Вунгтау (тот самый анклав нефтяников), находившийся не так далеко от нашей гостиницы, мы ездили на мотоцикле, в каше из местных, с Венькой в большой сумке. Проезжавшие нас в потоке вьетнамцы практически падали с мотоциклов в попытках разглядеть черное чудище, торчащее между мамой и папой!

Первый Венин день рождения был отмечен 25 августа во Вьетнаме. Там же, не иначе как на вкуснейших местных курице, рыбе, арбузах и ананасах Веня дорос до 48 см в холке!

За несколько поездок Веня освоил весь юг Вьетнама. С удовольствием плавал в море. Научился мастерски охотиться на ящериц дома, ловя их за хвост и удивляясь, как это хвост в зубах остается, а ящерица нет; бегать за огромными летающими местными тараканами, гулять маленькими перебежками от тенечка к тенечку днем, и носиться по прохладе на рассвете или закате. У Веничкова появился местный друг – пес кухонных работников в спортивном центре, где мы жили. Красавец вьетнамский дворянин с желтыми глазами и короткой бежевой шерсткой. А уж как Веня любил местные фрукты! Душу был готов продать за арбуз или манго! Арбузы мог есть в неограниченном количестве, такое впечатление, а потом просился в туалет каждые полчаса.

Пудель – прекрасная порода! Что бы хозяин ни предложил: в море искупаться, на гору залезть, на мотоцикле поездить – пудель всегда будет только за. Веничков был очень ярким представителем своей породы и с большим энтузиазмом воспринимал любые идеи активного отдыха.

Московский период

После многочисленных поездок во Вьетнам в Венькиной жизни наступило относительное затишье. Учеба и работа отнимали у меня достаточно много времени и наш активный образ жизни временно превратился в пассивный. Но Венечка с легкостью перестроился на размеренный домашний режим. Совершал многочасовые прогулки с моим папой в лес в овраге недалеко от дома. Вечером разыскивал свой любимый мячик из множества торчащих в разные стороны разноцветных резиновых «волосков» и подходил по очереди ко всем членам семьи, клал на колени мячик и свою голову, и «делал глаза». Еще одним любимым Венькиным развлечением в квартире было бегать по коридору. Еще когда Веничков, будучи щенком, сидел на карантине, мы как-то незаметно для себя связали в его голове хлопание в ладоши (которым мы подбадривали активность щенка) и забеги от входной двери до дальней стенки коридора туда-сюда. И взрослый Венька с огромным энтузиазмом начинал носиться, заслышав «аплодисменты», отскакивая от противоположных концов коридора как мячик на бегу в полете. Пробежать за раз он мог 8-12 коридоров на бешеной скорости. После этого останавливался, чтобы отдышаться, и начинал заново. Играть в эту игру он мог очень долго, особенно если погода на улице была плохой и накопившейся энергии было мало выхода на прогулке.

Спал Веня ночью равномерно по всей квартире, хотя у него естественно была подстилка. А днем, когда все члены семьи уходили кто куда, он обожал залезать на небольшой пуфик напротив входной двери, на котором он еле-еле умещался, свернуться калачиком, проявляя чудеса эквилибристики, чтобы не упасть, и спать там до возвращения кого-нибудь. Все мы, возвращаясь в разное время, заставали сонного Веничкова, радостно сползающего с пуфика пришедшему под ноги.

Взаимообожание было у Вени и со всеми моими друзьями, которые часто приходили в гости. Он их радостно встречал, они его радостно гладили набегами весь период пребывания у нас дома, и так же радостно мы всей толпой ходили с ним гулять. «Глаза» помогали Веньке и здесь – у моих друзей все время что-то вкусненькое «падало» в Венину сторону.

На прогулках взрослый Веничков проявлял чудеса кобелизма. Несмотря на свой средний рост и вес он гордо и, насколько мог, свысока смотрел на всех остальных кобелей. Сам он драки не начинал, но его аура самоуверенного лидера не раз играла с нами злую шутку. И я, и моя мама несколько раз за его жизнь с боем вынимали его из пасти крупных собак, которые не могли спокойно пройти мимо такой «наглости». Но Веничков продолжал так же гордо нести себя, несмотря на эти истории.

«А мы переезжаем на север!»

Когда Венечке исполнилось 13 лет в моей жизни произошли некоторые изменения, следствием которых стал переезд из Москвы в Санкт-Петербург. Веня воспринял это событие со свойственным пуделю энтузиазмом. Радостно изучал новое место обитания и многочисленные новые места выгула. Знакомился с новыми людьми и неизменно очаровывал их. Наш с Веней образ жизни из размеренного превратился в гиперактивный. Собакин узнал, что такое походы с ночевкой в палатке. Воспринял это совершенно спокойно, как будто всю жизнь в палатках жил и топал неизвестно куда по пересеченной местности и скалам часами. Впервые искупался в озерах. До этого в его жизни было только море. В восторге Веня остался и от леса. До этого он видел только азиатские джунгли и небольшие московские лесистые островки. А тут – Карелия! Грибы, ягоды, мох, запахи лесных зверушек.

Сильным впечатлением для Вени оказался такой банальный для жителей северной столицы Финский залив. Он никак не мог понять, почему такое огромное пространство лысое и белое. Где все запахи? Что тут описывать? Куда бежать, если все одинаково плоское и белое? И почему так дует прямо в нос? В общем скованный льдом залив оставил неизгладимое впечатление в собачьей памяти.

Для городской собаки Веня на удивление быстро приспособился к «загородному» образу жизни. И соврешенно не чувствовал свой возраст. Оставался угольно-черным, черезвычайно активным, вечно улыбающимся и готовым на любые приключения.

Радуга

Сначала я написала несколько параграфов про то, как мы с Венечкой боролись за жизнь, когда в 13,5 лет ему поставили сначала один страшный диагноз – гипофизарную форму синдрома Иценко-Кушинга, потом, несколько месяцев спустя, диагностировали крайне агрессивный вид рака. Как Венечку оперировали, несмотря на основной диагноз, как он выжил и почти выкарабкался даже без химиотерапии, но опухоль в гипофизе таки его убила. Но воля к жизни Вени и профессионализм его врача подарили нам еще почти год вместе, несмотря на болезни.

Написала я про все это – и стерла. Наш доктор знает, как мы ей благодарны. А я хочу, чтобы Веничкова Собакина после этого рассказа запомнили таким, какой он на фото – жизнерадостным, вечно улыбающимся мальчиком. Беги по радуге, родной. Спасибо тебе за все...